Тамара Андреева

ПОРТРЕТ НА ФОНЕ ЛУННОГО СВЕТА


К 70-летию со дня рождения

 

Графика Тамары Андреевой


Дом Стоял на горе, откуда вниз, к морю вели тропинки, ступени, лестницы. Надо было долго спускаться к рейсовому автобусу, обходя дома, заборы, деревья. Зимой это делать было очень трудно.
Но художник Тамара Андреева давно видела с балкона только полоску моря вдалеке, старое дерево внизу, дорогу на Симеиз. Из-за тяжелой болезни связь ее с внешним миром ограничивалась в течение многих лет письмами, телефонными звонками, визитами друзей. Тем удивительнее были та мощь, та огромная духовная сила ее натуры, высокое напряжение души, насыщенность ее внутреннего мира, в котором она жила. И не только жила сама, но щедро одаривала знакомых и друзей.
Мое "открытие" Андреевой началось с выставки самодеятельных художников в Симферополе, где был представлен ее цикл "Музыка", покоривший и поразивший своеобразным видением мира, оригинальным выражением авторских чувств. В серии работ "Пассакалья" Баха, "Болеро" Равеля, "Мелодия" Глюка, "Грезы" Шумана, "Лунный свет" Дбюсси графически выражены музыкальные образы, рожденные в душе художника. Один из корреспондентов писавший рецензию на ее выставку, удачно назвал их "поющие листы". Вообще, все работы художницы - сплав живописи, музыки, поэзии. Она признавалась, что вначале одновременно с мелодией рождается поэтический образ, затем следует воплощение в живописи: Как призрачен, как зыбок лунный свет.
Как робок шаг и осторожен.
Но брезжит где-то впереди рассвет.
Тьма поглотить вео не может.

После знакомства с ее циклом "Музыка" захотелось узнать об авторе больше. Моя знакомая - врач написала ей в Алупку с просьбой встретиться. В ответ пришло письмо: тяжело больна, туберкулез, беспомощна, общение затруднительно. С помощью той же знакомой удалось перевезти Тамару Серафимовну в больницу села Пионерское Симферопольского района, где она пролежала больше года. Здесь и состоялись наше знакомство, встречи, беседы. Я узнала, что она рано осиротела, отец - священник был репрессирован. Детей поместили в детский дом. Заболевание туберкулезом прервало учебу Тамары в московском художественно - промышленном училище и привело семнадцатилетнюю девушку в Алупку. Ее дальнейшая жизнь была связана с больницами, операциями, санаториями, преодолением болезни, одиночества. Все соприкасавшиеся с ней ощущали влияние ее личности, одаренности, запаса знаний. Она оказалась на голову выше многих дипломированных и здоровых.
Болезнь обострила в ней остроту чувств, восприятие жизни, благодарности за каждый прожитый день. В одном из писем - поздравлений она писала: "Мысленно пью с Вами вино из лепестков роз за все радости, которые дарит жизнь, даже если каждый день приходится преодолевать. Легкости преодоления и побольше радости Вам!". Созвучны с этим пожеланием и ее строки: Какое счастье - путь земной,
Короткий, долгий ли, но мой.
Какая роскошь - свет во тьме,
То в мире - я, то мир - во мне.

Тамара много читала, хорошо знала и чувствовала поэзию. Ей я обязана своей первой библиографией о Марине Цветаевой, тщательно составленной в 70-годы, когда материалов о ней было мало. Тамара переписала для меня цветаевские статьи, письма, стихи, не считаясь со временем и состоянием здоровья. Для меня так и осталось тайной, как попадали к ней эти материалы, которые невозможно было найти в библиотеках. Сама она смеялась, что напоминает себе "помесь Цветаевой с Гоголем". Действительно, в ее характере было много цветаевского: отзывчивость на чужую боль, беду, опека гонимых, обиженных, больных, отрицание благополучия, обывательства. Сама Андреева была скромна в быту, ничем не избалована, попросту бедна и добра. Никогда не отказывалась сделать копию рисунка, делилась знанием, даже лекарством...
Когда самочувствие позволяло, она совершала небольшие прогулки в селе Пионерском - на поляну, в лес. Как она умела ценить эти передышки в болезни! Как восхищалась природой и спешила запечатлеть старое дерево, куст боярышника, ветку кизила, колючку! Редко я уезжала от нее без подарка. У меня хранятся более 20 рисунков, врученных при редких встречах или присланных в письмах на листках, вырванных из блокнота. Темой ее работ становился букет подснежников или ветка самшита из сгоревшей рощи, фрукты, принесенные друзьями, ствол глицинии. Нехитрые сюжеты, но как талантливо написано, с какой выразительностью и поэтичностью! А ведь большинство рисунков выполнены обыкновенной шариковой ручкой, тушью, цветными карандашами. Ко многим рисункам написаны стихи, или рисунки в стихах - не знаю: И вероломна, и нежданна,
Способная свести с ума,
Сорвалась с гор в обпичьи странном
Недолговечная зима.
Небрежно разбросала косы,
Взмахнула хрупкою рукой -
И вмиг окутались откосы
Блистающею белизной.
И каждый куст очерчен тушью
На снежном полотне бугра.
И узнаваема созвучьвм
Лихого мастера игра.

Но самым значительным в творчестве Андреевой оставался портрет. Сама Тамара Серафимовна признавалась: "Не знаю ничего, интереснее человеческого лица и характера. Люди не перестают удивлять, к тому же, дают радость большого человеческого общения, ничуть не меньшую, чем книги и музыка. Может, в этом причина непреходящего увлечения портретом." Ее привлекали выразительные, необычайные лица, скрытый характер. Выбор их ограничивался знакомыми, друзьями, медперсоналом, соседями по палате. Она тянулась к людям, любила юмор, была смешлива, любила острое слово.
Среди ее друзей были художники, поэты, искусствоведы и врачи. Помню, от нее первой услышала стихи Бориса Чичибабина, тогда гонимого и непризнанного. Они были большими друзьями. Тамара высоко ценила его поэзию и человечность. Когда шла по телевидению передача о вручении Чичибабину государственной премии, приятно было видеть за его спиной в книжном шкафу рисунки Тамары Андреевой.
Когда она месяцами не выходила из дома, основной формой общения становились письма. Они были ее окном в мир, разрывали ленточку одиночества, создавали, по ее словам, "иллюзию нужности кому-то". Думаю, что ею написаны сотни писем, и это тоже был ее ежедневный труд, как стихи и рисунки.
Искусствовед Р. Подуфалый назвал Андрееву "одним из ярких имен в Крымском самодеятельном изобразительном искусстве". Ее работы экспонировались на многих выставках, печатались в журналах "Огонек" и "Работница". В крымских газетах появлялись ее статьи о художниках В. Сурикове, А.Куинджи, Новикове, содержащие интересные краеведческие изыскания.
В письме она как-то говорила, что "надо каждый день что-то делать, чтобы ремесло помнилось". У нее было много прекрасных талантливых работ, могущих сделать честь любому музею, но после ее смерти в 1990 году весь архив попал в руки родственников, и судьба его не известна. Поэтому ее посмертную выставку пришлось собирать из частных коллекций.
Стихам повезло больше: они сохранились у многих адресатов. О чем они? О, вечной загадке бытия, о любви, о музыке сфер, о природе. Их можно отнести к философской лирике. Они - плод ее раздумий о судьбе человека, его месте во вселенной, его связи с искусством и космосом: Далека звезда,
Мой верный Апьтаир.
В холодной бездне звезд
Тепло светящий мир.
На стыке зла - добра
Блаженно воспарил.
Меж мощных крыл орла
Неудержимо взмыл.
В неодолимость сфер...
И где его предел
Полета в вышине?
Но странно - почему
Так беспокойно мне
За ясную звезду.



Галина Печаткина, Симферополь "Литературный Крым", N5(198) 3 февраля 2006г.

 

Поиск по сайту

Внутренние ссылки

Посмотреть на нашем сайты страницы о наших друзьях:

Кадровое агентство FebaLine Авторская страница Ирины Фургал

Лаборатория декора Сайт о модульной электрике

Москиттеч - сайт интересный моделистам YADEKOR - путешествия поперек Москвы

Спортивно-оздоровительный клуб Фитнес-класс Магазин Ткани-Вера в Жулебино

Евровыкройка Ткани-С, ткани оптом



Реклама



Рейтинг@Mail.ru