У обочины

В слякотное ненастье южной зимы мама сказала сыну Алику, что он уже достаточно взрослый, чтобы понять: его отец не устраивает ее как мужчина.
Алик удивился:
- Ты чего, мам?
- Да, твой отец не подходит мне, - повторила мама членораздельно.
Конечно, то что он, Алик, появился на свет еще ни о чем не говорит. Алик горько усмехнулся и не доел обед.
Мамино нелепое решение перекроить семью снежным комом перерастало в лавину. Стала раздражительной. Часто кричала на папу. И била посуду. А бывало раньше: пошумят чуть-чуть, потом - целуются. Поцелуи прошли.
- Почему ты позволяешь этому деляге приставать к маме? - как-то спросил Алик у отца.
Папа тяжело промолчал.
Чтобы уступчивость отца не привела к перевороту, Алика осенило. Он хорошо помнил рассказанную мамой первую встречу с папой в Никитском ботаническом саду. Там, у нижних ворот, возле пальмовой аллеи, есть маленький бассейн с мраморной скульптурой сидящей обнаженной юной девушки. Мама засмотрелась на кувшинки, когда услышала приятный мужской голос:
- А ведь мало кто знает историю, случившуюся недавно с этим изваянием.
Мама увидела папу с его приятелем. Папа уставился на маму.
- Ну же, какую историю? - нетерпеливо спросил папин товарищ.
Папа уже больше рассказывал маме, чем другу. Говорил о том, как один паренек полюбил девушку точь-в-точь этой: из белого мрамора. И что та, живая, оказалась каменной к его любви. Тогда отвергнутый парнишка дождливой ночью, в тот глубокий час, когда уснули сторожа, уволок эту скульптуру домой.
- Как же она оказалась обратно здесь? - поинтересовался товарищ.
- Да, как? - полюбопытствовала мама.
Романтически настроенные глаза папы хмуро приземлились:
- Родители...
Потом папины глаза расширились еще больше:
- Не вы ли та девушка? Правда, вы так похожи...
- Мама рассмеялась:
- Нет, я не живой камень...
Алик несколько раз приезжал в Никитский сад днем. Когда рядом никого не было, пробовал скульптуру сдвинуть. Напрасно. Давнишний папин рассказ маме в саду выглядел легендой. Тогда Алик сделал фотоснимок и большую фотокарточку прикрепил в прихожей к стене.
- Все это лирика, жизнь - проза, - сказала мама и порвала фотографию на множество частей.
Сколько Алик помнил себя, весна его всегда радовала. Он первый в городе сбрасывал поношенную куртку и ходил в футболке. А эту весну не заметил. Легкую атлетику запустил, все увлечения забросил. Изнурительный бракоразводный процесс накинул на голову свой удушающий черный мешок.
После катастрофы, воркуя с отчимом, мама как ножом полоснула по сердцу Алика, обозвала папу неудачником.
- Ничего, - отчим положил на худое Аликино плечо тяжелую руку. - Теперь ты у меня все заимеешь. Как говорится: и машину, и дачу, и девочек впридачу.
Что ж, вздохнул Алик, неплохо, он сможет иметь все; желать жить, как нравится, - и убрал плечо.
Отчим все же парня приодел, накупил игрушек: от калькулятора до видеомагнитофона. Когда наступили майские дни, привез субботним вечером Алика на дачу. Объяснил что где и укатил обратно.
Алик еще находился под впечатлением долгого пути. По дороге на дачу отчим внушал Алику не чуждаться его, быть откровенным, близким; не сыном, так хотя бы младшим другом.
Дача превзошла ожидания. На полах были распластаны шкуры белого медведя, тигра, оленя... На стенах развешаны живописные полотна; отчим собирал их, как коллекционировал различные статуэтки, бронзовые подсвечники, маски, иконы... Одна картина привлекла внимание Алика: молния расколола дерево. Точно маму с папой.
Алик обвыкнул к утробе дачи и лег спать. Но не спалось. Как по "видео" просматривал эпизоды детства. Вот Алик с родителями на набережной в открытом летнем кафе ест мороженое с клубничным вареньем; вот он в загородном детском лагере и его навестили папа и мама; вот они все вместе, втроем, на морской прогулке катером... Все это так трогательно, так дорого, что Алик вскочил с постели и подошел к раскрытому окну. После развода почти каждую ночь эта тягостная бессонница с картинками прошлого.
Алик еще постоял у окна. Кроме темного неба и более темного леса ничего не различил.
Утром Алик глянул в то же окно, восхитился плавательным бассейном с удивительно прозрачной водой: каждая плиточка белого кафеля видна. Алик открыл набитый яствами холодильник, потом сбежал вниз.
Возможно, размышлял Алик, расслабившись в шезлонге после купания, кого-нибудь на его месте и мог бы подкупить этот бассейн, эта дачная атмосфера, и тот сочинял бы возбуждающие картинки, желал бы, чтобы девчонки тоже загорали и купались здесь; представлял бы глупые от зависти лица ребят, которых пригласит сюда на дачу; да мало ли еще что мог мечтать другой, но только не он, Алик. Не он. Зачем тогда и думать? Ведь не покоряется он отчиму.
Солнечные блики на воде в бассейне превращались в знаки вопроса. Для чего Света на классном диспуте о любви скоропалительно заявила, что лучше представительный мужчина на Мерседесе, чем нищий поэт на Пегасе? Почему, когда одноклассники узнали про отчима, Алик сразу стал не из последних и Света изменилась к нему? Как получилось, что какой-то Аркадьев увлек маму? Чем он лучше папы? Тем, что живет как некая знаменитость?..
К закату в горах угрожающе загромыхало. Духота - из бассейна не вылазь. Но за Аликом приехал отчим, просигналил: пора!..
Причесывая порыжевший от солнца чуб перед зеркалом наверху, где переночевал, Алик опять услышал нетерпеливый сигнал автомобиля. Вслед за сигналом поднялся ветер, зашумел ветвями деревьев. Хлопнула рама окна. Заныла, скрипя, где-то дверь.
Алик бегом спустился по винтовой лестнице в гостиную и увидел девушку в кресле. Она сидела, заложив ногу на ногу и непринужденно курила.
- Привет! - поздоровалась первая.
Парень смутился.
- Здрась-те! - покраснел.
Уже запахло озоном. Деревья замерли, приготовились к дождю.
Отчим сказал:
- Мне же сегодня в командировку.
- А это кто? - кивнул Алик на особняк.
- Так, уборщица...
Отчим приоткрыл изнутри машины переднюю дверку, но Алик предпочел заднее сиденье. Приятная мелодия из стереомагнитофона пропитала салон автомобиля. Глядя на отдаляющуюся дачу, парень подумал: все-таки первый день красивенькой жизни оказался скучным.
В пути хлынул дождь, туда-сюда задвигались "дворники". С ливнем скоро наступила темень. Отчим включил фары, перевел магнитофон на приемник, но услышав передачу о Боге, о вере, отключил аппаратуру совсем.
Мокрая, блестевшая от света фар, дорога струилась навстречу, будто сама выпрямлялась перед отчимом, а не он ловко вел машину по извилистому шоссе. На обочине дороги проголосовал человек.
"Можно было остановить", - подумал Алик.
Ехать домой Алику тоже не очень хотелось. Мама будет сигаретами на кухне травиться, придется опять запереться в своей комнате и делать вид, что спишь.
Почему же мама вскользь спросила:
- Как там папа? Ты хоть бываешь у него?..
Алик подумал об уборщице на даче. С тряпкой ее представить не смог.
Опять эта картина: расщепленное дерево. Как папа и мама. А может - он?
Машина выскочила из дождя. Дорога - взлетная полоса. На ней вдруг оказался заяц. Отчим оживился, прибавил газ. Глупый косой побежал от машины вперед по пучку света. Заяц все ближе, ближе... Машина танком неслась на ошалелого зверька.
- Главное: не под колесо, - выцедил охотник, прицелясь.
И пропустил зайца под центром буфера.
Даже легкого удара Алик не услышал. Значит, - отлегло, обошлось. Отчим остановил автомобиль. В открытую дверку ворвался сырой воздух.
- Чисто сработано! - похвастался отчим и бросил серого в багажник.
Поехали. Отчим стал распространяться о блюдах из зайчатины, обработке шкуры... Алик попросил затормозить.
- Мне надо! - отрезал.
Уже появилась луна, заморгали звезды...
Аркадьев сигналил зря.

Александр Шаламов

 

Поиск по сайту

Внутренние ссылки

Посмотреть на нашем сайты страницы о наших друзьях:

Кадровое агентство FebaLine Авторская страница Ирины Фургал

Лаборатория декора Сайт о модульной электрике

Москиттеч - сайт интересный моделистам YADEKOR - путешествия поперек Москвы

Спортивно-оздоровительный клуб Фитнес-класс Магазин Ткани-Вера в Жулебино

Евровыкройка Ткани-С, ткани оптом



Реклама



Рейтинг@Mail.ru